Царство Аида. Часть II

Что касается Тантала, царя Сипила, то он изображается в композициях с дворцом Аида на берегу реки и под нависшей над ним скалой. Как один из самых известных мифических грешников, по словам Гомера, он терпел вечные муки голода и жажды, стоя по горло в воде под ветвями с разнообразными плодами. При этом он не имел возможности ни пить, ни есть, так как при любой его попытке сделать это вода исчезала, а ветер подбрасывал ветви с плодами вверх к самым тучам (Hom. Od. XI 582–592). У древних авторов упоминается несколько возможных причин наказания Тантала: он убил собственного сына Пелопса и поднёс его богам на пир в качестве пищи (Pind. Ol. 2э, 3с; Sen. Thyestes145–152), или же он «выбалтывал людям мистерии богов» и «угощал своих сверстников амвросией» (Pind. Ol. 3с; Apollod. Epit. II 1; пер. В.Г. Боруховича), разглашал замыслы Зевса (Юпитера у Гигина; Hyg. Fab. 82), а также дал ложную клятву (Ant. Lib. Met. 36, 3).

Царь фессалийских племён лапифов и флегиев Иксион убил своего тестя Эионея, не желая отдавать ему обещанный свадебный дар. Хотя убийство родственника считалось тяжким преступлением, Зевс всё же очистил Иксиона от скверны убийства, однако тот не оправдал доверия бога. Он влюбился в Геру и попытался силой овладеть ею. После этого Иксион, по приказу Зевса, был прикреплён к вечно крутящемуся колесу в загробном мире (по версии Аполлодора, ветры понесли колесо вдоль поднебесья; Diod. IV 69. 3–5, Hyg. Fab. 62; Apollod. Epit. I 20). Мы не можем уверенно говорить о том, с каким вариантом мифа был знаком вазописец, однако размещение сцены наказания на шейке сосуда, то есть, в верхней зоне росписи, хорошо соотносится с «небесной» версией.

В качестве дополнения к этой группе могут быть упомянуты Пелопс, Гипподамия и Миртил. Имена Пелопса и Миртила частично сохранились в подписях. Пелопса также можно узнать по фригийскому колпаку на голове – будучи сыном фригийского царя Тантала, он обычно изображается в апулийской вазописи как иноземец. Миртил, будучи возницей царя Эномая, представлен с колёсами от колесницы. Можно предположить, что они здесь появляются как виновники смерти Эномая, который, однако, и сам убил немало женихов своей дочери Гипподамии (Apoll. Epitome II 4–5). Также Аполлодор передаёт историю об убийстве Пелопсом Миртила за попытку овладеть Гипподамией, уже ставшей женой героя. После этого Пелопс «прибыл к Океану и был там очищен Гефестом от скверны убийства» (Apoll. Epitome II 8–9). По версии, пересказанной Гигином, Пелопс пошёл на это из-за нежелания исполнять обещание и отдавать вознице половину царства за помощь в расправе над Эномаем (Гигин, Мифы, 84). Гипподамия тоже была причастна к убийству не только Эномая, но и Хрисиппа, сына Пелопса от одной из нимф. Если верить Гигину, именно она подговорила своих сыновей Атрея и Фиеста убить его, и, когда Пелопс уличил её в преступлении, Гипподамия покончила с собой (Гигин, Мифы, 85). Хотя древние авторы ничего не сообщают о муках Пелопса и Гипподамии в царстве Аида, мы знаем, что Миртил перед смертью проклял весь род Пелопса (Apoll. Epitome II 8), чьих потомков в трёх поколениях действительно преследовали несчастья. Это, конечно, соответствует идее воздаяния за преступления, которая неоднократно возникает в композициях с дворцом Аида.