ХЕТТСКАЯ КЕРАМИКА

Один из самых узнаваемых типов хеттской керамической посуды – сосуд с клювовидным носиком (beak-spouted jug). Из тонкого горлышка круто поднимается носик, действительно очень похожий на загнутый птичий клюв. Ассоциация с птицей, возможно, хищной, тут не вызывает сомнений. Но на фронтальной стороне некоторых сосудов имеются треугольные выступы – очевидно, схематичное изображение женской груди. Это означает, что такие сосуды мыслились не только как вазы-птицы, но и как вазы женщины – женское божество с птичьими чертами. Есть и другие подобные сосуды, но с узким трубчатым носиком вместо загнутого «клюва». Такие кувшины, сильно отполированные, красные или черные, вероятно имели бронзовые прототипы – лощение хорошо имитирует металлический блеск, да и сами формы явно указывают на происхождение из торевтики. Это, конечно, не бытовые вещи, но принадлежавшие сфере ритуала, – их использовали для возлияний, и в хеттском искусстве они часто фигурируют в изображениях религиозных шествий и церемоний.

Хеттская керамика в основном монохромна и лишена декорации. Однако есть и замечательные исключения – крупные сосуды, украшенные рельефами. В музеях Чорума и Анкары хранятся впечатляющие экземпляры такой керамики, датирующейся XVII в. до н. э. Вазы эти очень нарядны, хотя их цветовая палитра строится на контрасте всего трех основных цветов – красновато-коричневого, черного и кремово-белого. Лепные фигурки, выполнявшиеся отдельно и затем крепившиеся к сосуду, размещены в нескольких регистрах, как на большой вазе из Хюсеиндеде (Hüseyndede). Они составляют ритуальные процессии с участием жрецов и жриц, адорантов, танцоров, музыкантов и акробатов. Как мы знаем из текстов, музыка, танцы и акробатика играли важную роль в хеттских религиозных празднествах.

ок. 1650 г. до н. э.

Хетты использовали струнные, «арфообразные» и ударные инструменты вроде античных кимвалов. Их можно хорошо разглядеть на вазе из Инандыктепе (İnandık), хранящейся в музее анатолийских цивилизаций в Анкаре. Изображаются и другие атрибуты сакрального действа: святилища, храмы и алтари, сложенные из разноцветного кирпича, животные, приготовленные в жертву. Боги тоже могут присутствовать в виде своих культовых изображений. Например, на инандыкской вазе бог Грома представлен в виде своего символа – статуи быка на пьедестале.

XVII в. до н. э.

Тем же целям служили сосуды в виде фигур быков. Особенно красива пара из музея Анкары. Их красные лощеные тела изображены почти идентично, только хвосты развернуты в противоположные стороны. У бычков выразительные крупные глаза с черными зрачками, изящно изогнутые рога, детали, доработанные резцом по поверхности глины, – брови и челки с выделенным белым треугольником. В их носы вставлены кольца, от которых отходят поводья, наброшенные на шею, – пара будто запряжена в невидимую повозку, ожидающую хозяина. Считается, что это изображения священных быков Сери и Хурри – слуг и извозчиков бога грозы Тешуба. Во время ритуала жидкость заливалась в отверстие на спинах животных и затем при наклоне выливалась через их ноздри.

XVI в. до н. э.

Но, пожалуй, самый впечатляющий сосуд-бык встретился нам в Хаттусе, в музее Богазкале. Этот громадный кувшин высотой крупнее человеческого роста. Его нашли вместе с другой крупной вазой, горлышко которой было декорировано на манер крепостной стены c зубчатыми выступами – мерлонами. Ваза-башня и ваза-бык, возможно, использовались в паре во время государственных религиозных церемоний в хеттской столице. Принцип работы сосуда с бычьей головой такой же, как и у подобных ему меньшего размера. Жидкость заливалась внутрь через проем над ручкой и выливалась в отверстие в трубчатой морде зверя. Однако, чтобы наполнить и наклонить такой кувшин, необходимы были специальные механизмы и приспособления.

1400-1200 гг. до н. э.