•  
    •  
    •  
    •  
    •  
search
Искусство античного Средиземноморья

За «Химерой» стоит семинар «Искусство античного Средиземноморья», который мы проводим в МГУ с 2014 года. Это наша научная лаборатория, а иногда в прямом смысле кухня.
2 ноября 2022 г.
IV.

Пластический образ как часть облачения

На четвертой встрече семинара мы обсуждали один из важнейших в древности элементов облачения – головной убор – его функцию, художественное оформление, семантику.

Облачение, одежда, наряд человека или божества – важнейшая часть образа, и головные уборы играют здесь не просто важную, но порой ведущую роль. Исследователи работают с двумя категориями памятников – собственно археологическими находками, коих сохранилось немного, и изображениями. Второй корпус, безусловно, более многочисленный, и здесь мы сталкиваемся не только с многообразием форм и типов, но и с их многозначностью. Понять функцию и смысл того или иного головного украшения помогают античные тексты.

В докладе «Диво для взоров»: головные уборы с рельефными изображениями в греческом искусстве» Тамаш Кишбали раскрыл тему на примере памятников материковой Греции (преимущественно Беотии) а также Кипра и Крита.
Отправной точкой послужили архитектурные скульптуры – знаменитые архаические кариатиды из Дельф. Их воплощенные в камне головные уборы несут на себе развитые скульптурные фризы с изображением мифо-ритуальных сцен: это божественные процессии (Аполлон и Хариты на калафе «бывшей книдской» кариатиды), дионисийский фиас и жертвоприношение у алтаря (кариатида сокровищницы сифносцев), которые вероятно отражали реальные культовые практики. В этой связи обсуждался вопрос о том, как следует интерпретировать самих кариатид. Если изображенный на головном уборе ритуал совершается в божественной плоскости, то и сама его носительница может трактоваться как божество, возможно младшее божество-адорант, входящее в свиту Диониса или Аполлона.

Южная кариатида сокровищницы сифносцев в Дельфах

525 г. до н.э.

Мрамор

Музей в Дельфах

Другие рассмотренные головные уборы, представленные в скульптуре, содержат флоральные, фигуративные и условно-архитектурные мотивы на полосах или калафах (с типологией путались уже в древности), которые можно связать с апотропейными и репрезентативными функциями. Во многих случаях головной убор сознательно разрабатывается как один из смысловых акцентов образа, превращающийся из элемента облачения в носителя ключевых идей.

Анна Савченкова рассмотрела, напротив, не столько изображенные, сколько реальные, дошедшие до наших дней роскошные погребальные венки, происходящие из царского захоронения в Вергине – древних Эгах (так называемой Гробницы Филиппа и Гробницы Царевича, предположительно Александра IV). В них были обнаружены тончайшей работы золотые венки – два дубовых (в мужских погребениях), а также миртовый венец и каркасная диадема (в женском погребении «Гробницы Филипа»).

Венец Меды из

Примечательно захоронение останков юного Александра IV в серебряной гидрии, на которую и был наброшен один из двух дубовых венцов. Венок как таковой в эллинском мире многозначен: он мог быть символом триумфа – наградой за победу (в агоне или битве), атрибутом симпосиального пиршества, отличительным знаком инициата, одним из элементов погребального убранства. Все эти семантические и символические грани тесно связаны между собой, а в случае с венками вергинских гробниц – возможно обогащены дополнительными коннотациями. Анна привела убедительные доводы в пользу того, что дубовый венок был связан с образом Геракла, мифического предка династии Аргеадов, а через него – с самим Зевсом.

Венец Александра IV

В этой растительной символике можно видеть и отсылку к важному для македонян и эпиротов культу Зевса в Додоне. Обряд кремации, практиковавшийся в Эгах, также перекликается с апофеозом Геракла и тем самым - с загробным прославлением его потомков. Миртовый венок царицы мог связывать ее с богиней красоты Афродитой, а также с Дионисом орфической религии, дающей надежду на счастливую посмертную судьбу. Если эти рассуждения верны, то золотые венки следует рассматривать не только как подобающий рангу погребенного убор, но важнейший предмет-символ, обеспечивающий своему владельцу исключительный статус в трансцендентном мире.

Миртовый венец

350-300 гг. до н.э.

Археологический музей Салоник, Салоники, Греция