search

Искусство античного Средиземноморья


За «Химерой» стоит семинар «Искусство античного Средиземноморья», который мы проводим в МГУ с 2014 года. Это наша научная лаборатория, а иногда в прямом смысле кухня.
24 октября 2024 г.
III.

Терминология и типология в античной архитектуре

На третьем занятии семинара речь шла о таком важном архитектурном типе как толос (круглое сооружение, ротонда), о его морфологических признаках и возможных терминологических дефинициях
На первом докладе Анастасии Кувырталовой «Античный толос: проблема терминологии» внимание было сосредоточено на истории и способах употребления слова толос (греч. θόλος, лат. tholus) в античных источниках. Сложность в том, что в истории науки словом толос обозначаются типологически и хронологически разные сооружения — от подкурганных "beehive tombs" с ложными сводами (таких как, например, Сокровищница Атрея эпохи поздней бронзы или более поздние погребальные сооружения Фракии эллинистического периода), до круглых периптеров, создавшихся в эпоху греческой классики и нашедших яркое воплощение в эллинистической и римской архитектуре (толосы в Дельфах и Эпидавре, Птолемайон в Лимире, круглые храмы Геркулеса, Весты в Риме и пр.).
Единственное, что объединяет толосы подкурганные с толосами наземными, это круглый план и, предположительно, способ перекрытия. Однако, даже в этом случае, как выразился Фернан Робер (в 1939 году он первым обратился к рассматриваемой проблеме), «не все ротонды сводчатые, и не все своды круглые». Определение терминологических границ слова толос и выявление его связи с архитектурными особенностями сооружений стало главной задачей доклада. Автором был поставлен вопрос: можем ли мы под словом толос подразумевать некую архитектурную типологию, как в случае, скажем, с римской базиликой.
В докладе были рассмотрены все известные примеры употребления слова толос античными авторами, начиная с гомеровского эпоса и заканчивая позднеантичными и средневековыми словарями/комментариями к античным текстам. Самый ранний пример был связан с упоминанием некой постройки во дворце Одиссея (Hom. Od. 22.442–466), о функциях и архитектурном облике которой ничего не известно. Ее соотнесение с археологически засвидетельствованными круглыми сооружениями (как правило ботросами) других микенских цитаделей и дворцов (в Пилосе, Тиринфе, на Итаке) позволило предположить, что толос, находившийся во внутреннем дворе Одиссеева дворца, рядом с алтарем Зевса, мог быть важным культовым местом. Так или иначе, в тексте Гомера слово употреблено таким образом, словно под ним подразумевалась понятная читателю, выразительная смысловая "декорация" к сцене жестокой казни неверных служанок (учитывая, что архитектурные описания в целом занимают особое место в структуре гомеровского эпоса). Интересно, что на протяжении классического и эллинистического периодов, толос регулярно фигурирует в качестве альтернативного именования афинского Пританея (Plat. Apol. 32c-e; Dem. 19 249; Aristot. Const. Ath. 43. 2-3) — административного здания, в котором также зачастую вершился суд, совершались жертвоприношения. Как и в случае с гомеровским текстом, термин используется таким образом, будто он хорошо знаком читателю и способен сформировать у него конкретный пространственно-смысловой образ.
Гипотетическая реконструкция дворца Одиссея
P. Gardner · 1882 · The Palaces of Homer. The Journal
of Hellenic Studies, 3, 264.
В отличие от авторов IV—III вв. до н.э., Павсаний в "Описании Эллады" использует толос уже как что-то менее понятное как ему самому, так и его читателю. Он сопровождает термин пояснениями. Например, упоминая афинский толос-пританей, он уточняет функции сооружения (Paus. 1.5.1 ), а разговор о знаменитой Фимеле в Эпидавре предваряет такими словами: "круглое здание из белого мрамора, называемое толос" (Paus. 2.27.3). При описании Филиппейона в Олимпии (который мы также привыкли соотносить с толосами), Павсаний вовсе избегает использования термина. Он лишь отмечает, что "на верхушке Филиппейона медная маковка связывает балки" (Paus. 5.20.9-10) — деталь, важная для дальнейших размышлений о границах термина и его соотнесении с конкретным архитектурным типом.
Реконструкция Филиппейона в Олимпии
В целом, комментирование или пояснение слова толос связано уже с более поздними текстами — например, Сервия и Гесихия Александрийского. Вероятно, к IV—VI вв. н.э. слово могло стать анахронизмом. Сервий в комментариях к Энеиде Вергилия (где слово используется ещё вполне свободно) пишет о том, что толос — это прежде всего "нечто вроде короткого щита, который находится в центре крыши, где сходятся балки" и что «к нему раньше имели обыкновение вешать дары» (Serv. A. 9.406 ). Гесихий в своем словаре отмечает, что толос — это «главным образом, свод, сводчатая конструкция, арка» (Hesychii.θ.634).
Действительно, почти все источники римского периода используют слова tholus, θόλος и производные от них преимущественно в контексте упоминаний перекрытий сооружений или описания разного рода предметов, имеющих округлую (θολοειδῆ) форму. Например, округлая пихтовая шишка в описании Теофраста (Theoph. Historia plantarum, III. 9.6), вдобавок сравниваемая с формой беотийского шлема, или толосы Сардинии у Псевдо-Аристотеля (Arist., 383b), которые соотносятся в тексте с подобными древними сооружениями Греции (предположительно, с толосами позднего бронзового века).
Постройки Сардинии
1900-730 гг. до н. э.
Витрувий при описании росписей театра в Траллах, насыщенных разнообразными архитектурными фантазиями, использует словосочетание tholorum rotunda в контексте перечисления разнообразных убранств кровель изображенных зданий (Vitr. 7.5.5), и по всей видимости, слово tholorum (от tholus) у Витрувия соотносится не столько с круглым планом (он обозначен словом rotunda), сколько именно с формой перекрытия.
Овидий в Фастах, описывая храм Весты и сообщая, что в нем нет изваяния богини, не говорит «в храме», а использует выражение "subesse tholo" — буквально «под толосом», вероятнее всего имея в виду «под сводом», и далее пишет, что храм "a pluvio vindicat imbre tholus" — «от дождя бережет свод //купол».
Варрон, повествуя о чудесном птичнике, выстроенном на его вилле в Кассино, также описывает ротонду (tholus): внутри под толосом (intrinsecus sub tholo) «одна и та же звезда описывает круг по основанию полусферы, показывая, который час <…> наверху той же полусферы (hemisphaerio), вокруг вертикальной оси, расположен круг восьми ветров, как на часах, устроенных циррестийцем в Афинах». Данный пассаж раскрывает слово tholus как обозначение именно полусферического свода.
План птичника
Наконец, Дион Кассий говорит о Пантеоне так: «…название он [Пантеон], возможно, получил потому, что среди украшавших его статуй были изображения многих божеств, в том числе Марса и Венеры, но, по моему мнению, связано оно с тем, что его куполообразная (θολοειδὲς) крыша напоминает небо (οὐρανῷ)».
Все перечисленные примеры указывают на то, что уже с III в. до н.э. в античных источниках слово толос и производные от него чаще всего использовались для обозначения либо перекрытий круглых сооружений, либо при описании предметов, имеющих соответствующую округлую форму. Важно отметить, что у многих античных авторов слово толос предварено предлогом «под» (subesse tholo / sub tholo).
К сожалению, из-за недостатка археологических данных, мы слабо себе представляем системы перекрытий большинства античных круглых зданий. Их плохая сохранность, возможно, связана с тем, что в их основе лежала балочно-стропильная конструкция, и в качестве строительного материала древние мастера использовали дерево. О наличии балок в интерьере круглых сооружений свидетельствуют источники, в которых упоминаются подвешенные к балкам трофеи и дары. Также может быть небезынтересен пассаж из Страбона, который содержит описание жилищ галлов:
“

τοὺς δ᾽ οἴκους ἐκ σανίδων καὶ γέρρων ἔχουσι μεγάλους θολοειδεῖς, ὄροφον πολὺν ἐπιβάλλοντες.

Дома же у них большие куполообразные, сделанные из досок и бревен, с высоким потолком.


Strab. 4.4.3

Это текст позволяет предположить, что античным архитекторам были хорошо знакомы технологии деревянного зодчества, позволявшие сооружать разного рода сводчатые конструкции, в том числе
и купольные (или иной округлой формы).
В этом смысле ценным материалом для нас являются фракийские подкурганные толосы. В их камерах, выстроенных из каменных блоков, сохранились ложные своды, дающие примеры разнообразных перекрытий круглых в плане пространств. Наибольший интерес представляет толос Шушманец. Его круглая камера перекрыта ложным куполом с имитацией плоских широких ребер или балок, что может послужить иллюстрацией к текстам, с одной стороны, Варрона или Диона Кассия, которые говорят о сферической форме толоса, Гесихия, который пишет о том, что толос — это, прежде всего, свод, и, с другой стороны, Сервия, упоминающего, что толос — это часть свода, где сходятся балки, на которые возможно было подвесить дары.
Таким образом, слово толос, как показал анализ источников, может обозначать не столько круглое в плане сооружение, сколько характер его перекрытия, и в отношении круглых построек это слово действительно следует употреблять с осторожностью. Прежде всего, термин уместен для тех сооружений, которые напрямую в античных источниках именуются толосами. Это толосы в Дельфах и Эпидавре, Афинский Пританей, римские круглые храмы Весты и Дианы. С этой точки зрения вариации реконструкций их перекрытий могут быть сужены до неких сводчатых конструкций, позволяющих создать округлые, полусферические каркасные своды. Вероятно, что термин может быть применим и к фракийским сооружениям, таким как Четинева Могила и Шушманец. По отношению к остальным круглым в плане сооружениям уместнее использовать выражения «круглый периптер» / «псевдопериптер», «круглый храм / сооружение» и проч.
В докладе Екатерины Михайловой «Альпийский трофей Августа: рецепция темы толоса в античной архитектуре», напротив, был рассмотрен конкретный архитектурный памятник, который относится к категории круглых периптеров и часто определяется как толос. Речь шла о монументальном Трофее Августа, возведенном в 7-6 гг. до н.э. на границе Италии и Приморских Альп (ныне юж. Франция, коммуна Ла Тюрби), на дороге виа Юлия Августа (Julia Augusta). В древности это была важнейшая артерия, соединявшая Италию с Галлией. Памятник стоит на возвышенности (почти 500 м. над уровнем моря) и хорошо виден с берега, где в римское время находился важный порт, основанный массалиотами и посвященный Гераклу Монойкосу, напоминание о котором до сих пор звучит в названии расположенного на этом месте государства Монако. Трофей увековечил память о подчинении этих земель императором Августом в 20-е – 10-е годы до н.э.
Трофей Августа
7-6 гг. до н. э.
В работе ставилась цель прояснить историю создания, бытования, разрушения и реконструкции памятника, выделить особенности его художественного образа, а также проследить круг вероятных формальных источников.
В первой части доклада автором был дан подробный обзор истории обнаружения, изучения и реконструкции памятника, его описание. Это крайне важно для исследования монумента, поскольку Трофей Августа имел непростую судьбу. Вероятно, первым разрушениям он подвергся уже в V веке, вначале со стороны варваров, а потом и христиан – монахов островов Лерен. В течение долгого времени монумент разбирался на строительный материал, однако основное тело здания сохранялось и стало в XII – XIII вв. основой для крепости (Castellum Turbié). Она оказалась камнем преткновения в военных конфликтах из-за своего стратегического положения на оспариваемой границе и была сильно разрушена во время многочисленных войн.
Гравюра Пьетро Джофредо
Theatrum Pedemontii, 1682 г.
Самое страшное событие произошло в 1705 году, когда в Войне за испанское наследство французский генерал Фёйлад приказал разрушить крепость, заложив под нее множество мин, что причинило Трофею серьезнейший ущерб, но центральная башня чудом не обрушилась с одной из сторон. После этого памятник долгое время находился в полуразрушенном состоянии, однако в XIX веке стал вызывать интерес у путешественников и исследователей.
В начале XX века благодаря усилиям местного жителя Филиппо Казимира монументом заинтересовалась академия Ниццы, и в 1905 – 1909 гг. была сделана первая серия научных раскопок. Были найдены многочисленные архитектурные и эпиграфические фрагменты, а также открыто основание памятника. Результаты раскопок были изучены французским архитектором Жаном Формиже, который в 1910 году опубликовал результаты своих исследований и свою гипотезу по реконструкции, которая и была взята за основу для частичного восстановления памятника методом анастилоза.
Анастилоз
Анастилоз - метод реставрации, заключающийся в установке на своё изначальное место подлинных блоков и деталей памятника, перемещённых в результате разрушений или перестроек.
Стало очевидно, что Трофей представлял собой многоуровневую конструкцию, состоящую из двух кубических объемов, поставленных друг на друга, и центрального цилиндрического элемента – ротонды из 24 колонн дорического ордера. За колоннадой находилось 12 ниш со статуями, вероятно, генералов Августа, от которых сохранилась только голова Друза (ныне в музее Копенгагена). Монумент имел ступенчатую коническую крышу, которая служила пьедесталом для скульптурной группы сверху. Даже без этой статуи, которая не сохранилась до наших дней, высота монумента достигала 50 метров, что превышает размер колонны Траяна (38 м). Нижний кубический ярус был оформлен мемориальной надписью и рельефными трофеями.
Реконструкция Трофея Августа
Результаты археологических раскопок и обнаруженные элементы архитектуры (фундамент здания, сохранившийся бетонный каркас, элементы декорации), а также дошедшие до нас рисунки и описания, дали возможность провести относительно точную научную реконструкцию. Это не только защитило монумент от дальнейшего разрушения, но и позволило познакомиться с художественными и конструктивными особенностями памятника, в частности, с его бетонным каркасом, оставшимся обнаженным с южной стороны здания.
Трофей Августа не имеет прямых аналогов в греческом и римском мире, в связи с чем возникает вопрос о возможных истоках как для его архитектурной формы, так и смыслового наполнения.
Безусловно, толос, который выступает центральным элементом трофея, является довольно распространенным типом в римской архитектуре. Достаточно вспомнить храм Весты на Римском форуме, храм Геркулеса на Бычьем форуме, круглый храм в Тиволи. Последний вызывает больше ассоциаций с нашим монументом благодаря эффектному расположению на краю ущелья, продуманному восприятию издалека. Однако в отличие от приведенных примеров Трофей Августа
не имеет выделенного входа, осевой направленности, и равнозначность его сторон подчеркивается высоким многоступенчатым подиумом, подразумевающим восприятие с разных точек зрения.
По мнению докладчицы, главным прототипом для подобных многоярусных конструкций является Галикарнасский мавзолей, который мог еще более непосредственно повлиять на другой, более ранний памятник со схожей функцией, а именно Трофей Помпея в Пиренеях (ок. 70 г. до н.э.). Последний сохранился значительно хуже, но на основании описаний и археологических данных реконструируется как многоярусная конструкция, в кубическом основании которой находилась арка. Таким образом, тема триумфа звучала здесь еще более ярко, тогда как форма, взятая в эллинистической культуре, могла нести в себе идею памяти, вечной славы.
Реконструкция Трофея Помпея на Пиренеях
ок. 70 г. до н. э.

Галикарнасский мавзолей, 351 г. до н. э.

Важно, что Галикарнасский мавзолей повлек за собой целую череду многоярусных сооружений эпохи эллинизма, среди которых мы находим и памятники с толосовидными элементами, в частности, Птолемайон в Лимире (ок. 270 г. до н.э.), который подобно Альпийскому трофею был возведен во славу правителей (династии Птолемеев), вероятно, в честь их побед над галатами, и имел элементы дорического ордера (метопо-триглифный фриз). Эту линию продолжают погребальные монументы, как эллинистические («Львиная» гробница в Книде (ок. 350-200 (?) гг. до н.э.), которая, как и Трофей Августа, возвышалась на скале над морем; гробница в Амфиполе (IV в. до н.э.)), так и римские (т.н. гробница Ирода и гробница Авессалома в Иродиуме (I в. до н.э.). В римское время архитектурная конструкция с ротондой, возведенной на высоком основании, получила распространение в более камерных монументах погребального и мемориального характера. Они встречаются на территории Малой Азии, в частности, в Эфесе (т.н. Октагон, по одной из версий – гробница Арсинои IV, круглый монумент на горе Панайир, монумент Гая Меммия в верхней части улицы Куретов), а также в римской Галлии и на севере Италии (мавзолеи в Глануме, Фавероле, Оранже, Аквилее и др.). По мнению докладчицы, параллель между Альпийским трофеем и погребальными памятниками является не только формальной, но и семантической, поскольку для живших на этих территориях римских солдат Трофей мог напоминать и о погибших во время этих кампаний предках. Это находит подтверждение в еще одном, более позднем римском трофее в Адамклиси в провинции Нижняя Мёзея, построенном в эпоху Траяна в память о победе над даками. В данном случае доподлинно известно, что в комплекс трофея входила также братская могила погибших солдат и погребальный алтарь.
Напоследок докладчица отметила, что, учитывая масштаб монумента и его продуманное «театральное» расположение, не стоит забывать и о его задаче демонстрировать присутствие римской власти на этих территориях, быть видимым издалека, служить ориентиром для тех, кто пересекает Альпы по суше или приближается к берегу по воде. В этом случае трофей формально и семантически перекликается с еще одним эллинистическим памятником, а именно с Александрийским маяком.
Таким образом, на этом раннем этапе, в момент перехода от эпохи Республики к периоду Империи, римские заказчики и архитекторы демонстрируют невероятно широкий кругозор с точки зрения памятников, которые они берут в качестве ориентира, и таким образом свою принадлежность к эллинистическому миру. Основные архитектурные типологии, которые в имперское время будут активно тиражироваться, в это время еще только формируются, наполняются новыми смыслами и поражают сложностью и грандиозностью задач, которые ставят перед собой их создатели.